Gerald Albright : Вы должны идти вперед.
15 июля 2015
Перевод – Боб Фефилов
Джералд Олбрайт - уникальный музыкант, владеющий самыми разными инструментами, известен всему миру прежде всего своей великолепной игрой на саксофоне. Это настоящий мастер джаза, признанный в среде музыкантов самого высочайшего уровня. Одинаково комфортно чувствующий себя как в студии, так и на сцене, Джералд многие годы своей успешной карьеры играет на саксофонах Cannonball, которые эксклюзивно представляет в России сеть магазинов "Мир Музыки". Специально для поклонников Джералда и потрясающего звука его Cannonball мы подготовили перевод интервью с легендарным музыкантом.
В прошлом году у вас вышел новый потрясающий альбом, который называется Slam Dunk. Какие идеи вложены в название и концепцию релиза?
Я мульти-инструменталист. Многие годы, в течение которых я играл на самых разных инструментах, почти все они за исключением саксофона находились на заднем плане. Все знали меня как саксофониста. Они не догадывались, что я басист, флейтист и даже в некотором роде вокалист. В этот раз мы решили отпустить тормоза и выдвинуть все эти ранее дискриминируемые инструменты на передний план. Мы задумывали сделать классический альбом Джералда Олбрайта, но с несколько другими текстурами и иной энергетикой на фоне предыдущих альбомов. Я думаю, у нас получилось очень удачно. И вы услышите на этом альбоме - это басовые соло, басовые мелодии, хоровое пение, соло на флейте. Мы просто здорово провели время и смахнули пыль с некоторых инструментов, от которых люди прежде не слышали соло. Я поставил их на передний план.
Вас обычно представляют как артиста в направлении smooth джаз, хотя при этом у вас есть корни и традиционного джаза. Есть ли преимущества или недостатки в том, чтобы считаться представителем того или иного направления в джазе?
Я отношу себя к contemporary джазу, потому что я начинал намного раньше, чем smooth джаз выдвинулся на передний план. Конечно, я сделал себе имя по большей степени в smooth джазе, однако в реальности я музыкант contemporary джаза, что означает больше энергичного R&B, что комбинируется с тем традиционным звучанием, о котором вы говорите. Я думаю, что наличие традиционного джазового бэкграунда создает музыкально очень плодородную среду. Прослушивание музыки моего наставника Кэннонболла Эддерли действительно помогло мне мыслить в разных направлениях, вместо того чтобы слушать только музыкантов в стиле smooth джаз. Я думаю, что любой решивший взять на себя миссию играть инструментальную музыку должен слушать побольше традиционного джаза, чтобы ощутить, что такое настоящая свобода в музыке. И это только поможет делать музыку, что в smooth джазе, что в contemporary.
Вы работали с большим количеством знаменитых музыкантов. Среди них Patrice Rushen, Anita Baker, Ray Parker Jr., Lola Falana и другие замечательные исполнители. Многие из них играют в разных жанрах музыки. Насколько для вас как для музыканта было сложным переключаться между разными стилями и при этом сохранять свою собственную индивидуальность?
Отличный вопрос. Я думаю, что способность балансировать между этими жанрами, о которых вы говорите, происходит из опыта, что я приобрел как сессионный студийный музыкант, нанимаемого разные артисты. Иногда я был участником духовой секции, а иногда играл сольно. Благодаря тому громадному количеству студийных сессий в прошлом, сейчас я очень комфортно себя чувствую в роли хамелеона, который подстраивается под любой жанр. Это реально было большой удачей, сыграть со столькими топовыми исполнителями на Западном побережье. Таким образом, вы естественным путем становитесь эффективным музыкантом. А потом вы просто соединяете это со стремлением к познанию разных видов и форм искусства. И в таком свете проносятся десятилетия бесконечной страсти.
Если бы у вас была волшебная возможность вернуться в прошлое, когда ваша карьера только начиналась, то какой бы вы дали совет молодому самому себе?
Я дал бы молодому себе тот же самый совет, что даю некоторым молодым студентам, с которыми работаю. В 20 лет, чтобы произвести впечатление на слушателя, вас распирает от неудержимой энергии выдуть из своей трубы абсолютно все возможные ноты. Я бы сказал себе молодому о том, что нужно больше общаться со своей дудкой и осознавать, что иногда "не играть" дает больший эффект нежели "играть". Элемент тишины, который вы вставляете в мелодию, в некоторых случаях может сказать гораздо больше попытки заполнить кучей нот каждую долю такта. Нужно просто найти золотую середину между тем, что нужно играть и чего играть не нужно. Хотел бы я, чтобы у меня было такое понимание в те давние дни.
Оглядываясь в прошлое, можете ли вы выделить чего-то или кого-то, оставившее самое большое впечатление в вашей душе?
Время, проведенное с Куинси Джонсом, было судьбоносным. Оно стало определяющим для меня. У меня было несколько записей с Куинси в течении тех лет. Куинси не только мастер по части правильной музыки, но еще и мастер в плане правильной комбинации людей, которые способны сделать такую музыку, какая требуется. Было невероятно полезным просто посидеть с ним и пообщаться на профессиональные темы в тот момент, когда я в карьерном смысле стоял на распутье. У меня были такие же отношения с Джорджем Дюком. Я звал его своим отцом в профессии. Храни господь его душу. Он был тем, с кем я мог просто посидеть и поговорить о работе или о жизни в целом. Мы могли просто трепаться. Когда у вас жизни есть такие иконы, это помогает вам сформировать свою собственную жизнь. Хорошо когда есть возможность получать такую важную информацию из первых рук. Откровенно говоря, в этой сфере есть много эгоистичных людей. И большинству совсем не нравится делиться знаниями, которые бы способствовали росту последующих поколений. Я говорю в целом. Некоторые пытаются убедить себя в какой-то богом данной исключительности и пытаются всех окружающих заставить думать точно также. Мне в этом плане повезло быть окруженным отличными людьми, способствовавшими продвижению моей карьеры.
Считаете ли вы, что нынешний джаз строго поделен на традиционный джаз, smooth джаз, contemporary джаз или даже world music? Может ли музыкант просто быть музыкантом или чтобы достичь успеха, надо быть в рамках определенных форм?
Я считаю, это зависит от страны. В США, думаю, все разделено на жанры, и индустрия сформировалась в рамках определенных категорий. Вас относят к тому или иному жанру музыки, не зависимо от вашего желания. Вы можете видеть это на Грэмми и других мероприятиях типа этого. Все подразделяется на направления. Но как только ты пересечешь океан и доберешься до Европы, Японии или вообще Австралии, то обнаружишь, что люди, как кажется, в большей степени воспринимают музыку, как она есть сама по себе. Они больше добираются до чувств, которые несет музыка, и им не так важно, как она называется. В этом разрезе хочу сказать, что недавно был на джазовом фестивале в Корее. Это был мой первый визит в Сеул, и я не был в курсе, знают ли там мою музыку или нет. В день моего выступления фестиваль выглядел очень эклектичным. Началось все с фолкового гитариста, потом вышли мы с фанком и contemporary джазом, который в большей степени подходил под танцевальное настроение. После меня были Jack DeJohnette и Robbie Coltrane, игравшие традиционный джаз. Публика отрывалась под все, что было на сцене. Я потом после фестиваля сделал пост на Фейсбуке, где написал, что с точки зрения восприятия музыки это была лучшая публика, перед которой я когда-либо выступал. А это было от того, что когда они слушали музыку, то у них не было заранее сформированного предвзятого мнения о ней. Они просто хотели слушать музыку и очень естественно реагировали на все, что слышали. Это было отличным опытом. Кажется, за океанами намного больше свободы, нежели в Соединенных Штатах.
В чем секрет вашего творческого долголетия?
В основном все это из-за того, что я честен перед самим собой и честен перед музыкой, которую я записываю, сочиняю и исполняю. Я большой поклонник Джеймса Брауна. Это все из-за моего старшего брата, благодаря которому у нас дома было много его пластинок. Таким образом, я начал формироваться под влиянием Джеймса Брауна, и уже потом в школе и колледже открыл Гровера Вэшингтона Джуниора и кучу других артистов. Получив такой опыт, я стал работать над своим собственным звуком. Я думаю это ключевой момент, также как быть верными себе и своей музыке. Вам нужно создать свой собственный бренд со своим звуком, который отличается от других. Это сложно сделать, поскольку на свете великое множество саксофонистов. Когда я рос, то много саксофонистов, с которыми я играл, были поклонниками определенных артистов, чей стиль они просто копировали. Я пошел другим путем. Пока все слушали Майкла Брекера или Дэвида Сэнборна, я вникал в Maceo Паркера из бэнда Джеймса Брауна. Там был совсем другой подход к саксофону. В то время как народ слушал Джона Колтрейна и Чарли Паркера, я был поклонником Кэннонболла. Поэтому вследствие моей любви к R&B у меня другой подход к духовым. Я реально пытаюсь выдавать грув, а также играю мелодический контент. Думаю поэтому я так долго остаюсь на коне. Вам нужно продолжать заново открывать себя, чтобы быть уникальным и оставаться честным по отношению к искусству.
Насколько для вас было сложным найти свою нишу и выстроить сольную карьеру после стольких лет работы студийным сессионным музыкантом? Есть же Пол Джексон Джуниор, еще один студийный ас, который столько всего отыграл, а люди реально не знают как лидера бэнда. Музыканты могут знать его собственную музыку, но не широкая публика. У некоторых получается гладко перейти от сессионной карьеры к сольному творчеству, а у некоторых нет. Насколько это было сложным для вас?
У каждого музыканта есть свои сильные стороны. У моего хорошего друга Пола Джексона Джуниора неповторимая карьера студийного музыканта. Это если говорить о записи гитарных партий именнодля других артистов. Он, наверное, записал так много всего, что и сам не помнит сколько именно. Я не знаю, почему некоторые артисты способны высунуться наружу из студий и стать самостоятельными творческими единицами, а некоторые не могут. При этом есть очень много известных публике артистов, которые, по моему мнению, не должны быть в топе, но присутствуют там за счет каких-то чисто показушных моментов. Они могут быть не настолько хорошими музыкантами, но у них есть рыночный имидж, либо музыканты, которые им помогают держаться на плаву. Я вот был среди тех парней, что без устали заботились о том, чтобы выбраться наружу из студийных сессий. Годы у меня ушли на то, чтобы сформировать те связи, которые будут подпитывать мою карьеру сольного артиста и студийного музыканта. И я думаю очень много всего идет от веры. Вы должны верить в себя и в Бога. Вы должны идти вперед и принимать вещи такими, какие они есть, шаг за шагом.
